1. Олдмэн... и немного стрельбы пло птичкам (Олд и Man)
ОЛДМАН… И НЕМНОГО СТРЕЛЬБЫ ПО ПТИЧКАМ
________________________________________________________________________________________
Олд Ман или попросту Олд шел по авеню Любящих Сердец слегка помахивая тросточкой, напоминавший то ли приспособление для прыжка с балкона Прекрасной Дамы, то ли складной парашют опять таки для приземления из-под купола цирка в кружок из опилок именуемый ареной и на тонкой ниточке веселой и глупой души, иногда заменяющей гимнастическую лонжу, потому что иных способов страховки джентльмены не признают. В сумке булькала и переливалась желтым огнем бутылка, надо сказать, неплохого рома и Олду необходимо было только купить сигару, или лучше целых две сигары у Желтой Подковы, которую как только не называли – и горьковским пятачком, и Гаваной… короче ему срочно нужна была сигара или лучше две.
Петербург в ожидании белой ночи шелестел шинами, фыркал выхлопными трубами и всем своим видом показывал, что вечер обещает быть шумным и многолюдным – все-таки это не какой-нибудь, а субботний вечер после трудовой недели и пора немного отдохнуть.
Едва миновав Голливуд, Олд чуть не столкнулся с высокой и стройной девушкой, с глазами как… впрочем, об этом чуть позже, потому что его внимание отвлекли несколько молодых людей подвыпившего вида, четверо из которых в это время снимали часы с руки высокого рыжего мужчины.
– С меня сняли часы! – сообщил долговязый Олду или самому Господу Богу.
– Это заметно, – ответил Олд и засветил прямо в глаз одному из любителей жить за чужой счет ботинком, хотя и довольно грубым, но вполне итальянским, чтобы не казаться простым сапогом – джентльмены не терпят суррогатов.
Сумка с веселящим напитком мешала свободе движений, а начиналась, похоже, такая субботняя карусель, что было из-за чего опасаться за ее целостность и сохранность, как сохранность вклада в сберегательной кассе мятежной и пока еще юной души. И Олд не долго думая, дал подержать эту драгоценную ношу этой красивой и этой стройной девушке, которая оказалась весьма кстати в этот не самый вдохновительный для поэта момент, а Олд был поэтом и художником по рисованию поцелуев на щечках проказниц и ручках прекрасных как… но об этом мы поговорим в другой раз, а сейчас нам некогда…
…второй любитель легкой наживы вертелся на асфальте с разбитыми яйцами, а еще двух джентльменов удачи Олд вставил в строительные леса у ремонтируемого фасада дома и памятника архитектуры, причем памятник не пострадал, только у одного из джонов сильверов и флинтов почему-то сломалась рука, а у другого… тоже что-то сломалось, но не будем уточнять, потому что нам некогда – на сцену серого асфальта, – не татами, конечно, но весьма приспособленной для каблучков нежных созданий самой Весны, – на сцену вышел здоровенный мужик со здоровенной пустой бутылкой в здоровенной ручище – бутылкой пустой как его мозги, в чем вы очень скоро убедитесь, потому что не Весна, а самое настоящее Лето как бы замерло в предвкушении белой ночи как театральный занавес перед раскрытием, а это… ну, скажем, антракт между двумя действиями, первое из которых бутылка рома, а второе вожделенные сигары, дорогу к которым пока что перекрыли некоторые обстоятельства… а вот антракт несколько затянулся…
– Молодой человек, – сказал Олд не снимая шляпы, – я бы на вашем месте отсюда слинял, потому что я не умею считать до трех и считаю только до двух, поэтому я говорю – раз…
Громила только что-то промычал и на счет два получил по уху так, что с головы Олда даже слетела шляпа, которую он все же поймал на лету левой ногой, а… а громила слетел на мостовую прямо под колеса спешащего куда-то такси. Дело запахло бензином и ментовскими мигалками, группа товарищей, то есть бандитов с большой асфальтированной дороги моментально растворилась среди осуждающих возгласов прохожих и Олд, поправив на затылке шляпу, предложил Девушке пройтись с ним до табачной лавки, потому что пить ром в такой теплый вечер без сигары и сами понимаете льда, да и в одиночестве было бы совсем уже неинтересно.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
я вас так полюбил за Шекспира.
а вы - за бандитизм!
ганьба! Комментарий автора: Пути Господни неисповедимы, друг мой.
Кстати, я не верю ни в черта, ни в Магомета, магам и прочим шарлатанам тоже как-то не доверяю.
Студентки - Таисия Кобелева У новелі «Студентки» образ Єви-Ніколь і її брата Джеймса, як іноземців, я вибрала не просто так. Кожна людина, стаючи християнином, отримує від Бога якесь завдання, щоб виконати Його план спасіння людства. Іноді людина виконує це завдання далеко віл свого дому. Ніколь не вважала це місто своїм домом назавжди, вони з братом постійно чекали можливості повернутись на Батьківщину. Так само кожен християнин вважає Землю своїм тимчасовим домом. Тут він виконує Божий задум для нього, адже всі люди народились не просто так.\\r\\n В образі Джеймса показаний той старший брат, про якого мріє кожен. Джеймс опікується своєю сестрою і докладає до її навчання чималих зусиль. Він став опорою своїй молодшій сестрі, яка сама б не вижила в чужій країні і чужому місті.\\r\\n Коли Єва познайомила Лізу, а Джеймс Олега, з Богом, вони виконали своє завдання тут і могли повернутись додому.\\r\\n Ліза і Настя на початку твору – символи дівчат, які вважають, що усім для повного щастя, не вистачає бойфренда. Тому вони більше ніяк не могли пояснити веселий настрій своєї сусідки.\\r\\n Ліза – людина, яка шукає сенс свого життя, шукає наполегливо. Будучи на дні відчаю, вона спочатку піддається йому і кидається на Єву з ножем, потім кидає її під машину. Злякавшись свого вчинку, дівчина трішки бере свої відчуття під контроль і зривається на Насті. На самому дні відчаю Бог подав їй свою Руку через пісню, яку вона почула через відкриті вікна Дому Молитви. Там лунала пісня Олександра Бейдика «Отпусти».\\r\\n Настя – образ впертих людей, яким не жаль нікого, крім себе. Однак в кінці твору вона теж приходить до Бога.\\r\\n
