Он вызвал по браслету Арбитра и спросил его:
– Ты где?
– В Японии. Было жарко, теперь, вроде, всё.
– Как там Сесах?
– Волнуешься? – голос вампира прозвучал игриво-насмешливо. – В порядке. Лёгкое ранение в плечо, уже залатали. Сесах про тебя тоже спрашивал.
– Открой мне портал, я иду.
***
Феликс оказался в весьма живописной местности перед развалинами старого синтоистского храма. В сером от сгустившихся туч воздухе медленно кружились снежные хлопья. Падая, они застывали на развесистых ветвях парковых кустов и деревьев, образуя на них причудливые кружевные узоры, и убеляли тёмную кровь, растёкшуюся по мощёной древними камнями дороге.
Юноша брезгливо перешагнул через серые в трещинах брёвна – сломанные предхрамовые ворота, и взбежал по липкой от загустевшей крови деревянной лестнице. Внутри главного святилища было тесно от скопления демонов, нежитей и людей. Феликса приветствовал Арбитр. Он переоблачился в свои золотые доспехи, и единственный среди воинов блистал безукоризненной чистотой. Рядом с вампиром Феликс в своей запачканной гражданской одежде выглядел замухрышкой.
Легионеры занимались тем, что затягивали и перевязывали полученные в недавнем сражении раны, а пленённые сторонники Юдзиро, безоружные, израненные и связанные, дожидались своей участи в зале для молящихся, пристроенном к главному зданию в виде открытой веранды.
Арбитр провёл Феликса прямо к Сесаху, восседавшему на разломанном алтаре у центральной храмовой стены. Несмотря на мороз, главнокомандующий был раздет до пояса. Правое плечо и грудь его были перебинтованы, а на лице и теле – многочисленные кровоподтёки. У ног Сесаха тускло отсвечивали осколки бронзового зеркала, а сам он внимательно разглядывал иероглифы, выгравированные на изогнутом клинке самурайского меча, рукоять которого главнокомандующий сжимал левой ладонью.
Феликс негромко кашлянул. Взглянув на него, Сесах отложил меч в сторону и, поддерживая раненую руку другой, осторожно спрыгнул с алтаря на дощатый пол.
– Рад тебя видеть. Как ты?
– Порядок. А ты? – Феликс показал на его плечо.
– Шрамы украшают.
Юноша невольно посмотрел на зарубцевавшийся шрам на лице Сесаха. В мире духа этот шрам был виден более, чем в мире материи, и Феликс подумал, что это, вероятно, оттого что рана когда-то была весьма значительной. Сесах перехватил его взгляд, и коснулся кончиками пальцев своей левой щеки.
– Откуда, если не секрет? – не удержавшись, спросил Феликс.
– К сожалению, не всяким шрамом можно гордиться.
– Могу посодействовать, чтобы не осталось следа.
– Не нужно, – отмахнулся Сесах и в свою очередь оглядел приятеля. – Где твой гладиус, Феликс?
– Ты не поверишь, но я думаю, что он меня боится, – засмеялся юноша. – Поэтому я вызываю его только на официальные мероприятия. Когда я сжимаю эфес в ладони, то мой гладиус съёживается и становится больше похож на кинжал. А когда он болтается у меня на поясе, то только мешается.
Сесах удивлённо поднял брови.
– Обычно легионеры опасаются прогневить свои именные мечи и обращаются с ними почтительно, а с тобой всё как-то иначе... Арбитр рассказал мне про твою схватку с Карлосом. Ты в курсе, что в Испании случилось внезапное землетрясение: сейсмологи в шоке – накануне ни одного подземного толчка. Бац – и сразу 12 баллов. Хорошо хоть в сельской местности: пострадало лишь несколько деревень. А вот древний замок нашего камрада Карлоса оказался разрушен до основания. Никогда ранее там такого не происходило.
– Зато там происходили дела куда хуже, – сощурился Феликс, – причём не одно столетие. Вот земля и не выдержала.
Сесах покачал головой.
– У тебя потрясающие способности, Феликс. Не хотел бы я, чтобы ты оказался на стороне моих врагов.
К ним, прихрамывая, подошёл Геймовер. Слипшиеся рыжие волосы его торчали в разные стороны, а перебинтованная рука безжизненно болталась на перевязи. От полученного удара в лицо кожа на скуле адъютанта лопнула и образовался запекшийся кровью шрам.
– Я, конечно, дико извиняюсь, но что будем делать с пленными, а, Сесах? – на Феликса адъютант даже не взглянул.
– В расход, – махнул левой рукой главнокомандующий, – слишком много наших они положили, чтобы ещё миндальничать.
– А как быть с Юдзиро?
Сесах на секунду задумался.
– Ладно, скажи Рулу, пусть приведёт его сюда.
Сесах осторожно, чтобы не задеть раненную руку, снова взобрался на осквернённый алтарь. Феликс встал неподалёку от главнокомандующего и вытер запачканные в крови и грязи мокасины о лежавшую на половых досках цветную материю. Вероятно в неё изначально был завёрнут синтай – старинное зеркало, мысленно предположил юноша.
Рул за шиворот, словно котёнка, приволок к ногам своего господина тщедушного японца в чёрных самурайских доспехах, и кинул его на дощатый пол. Руки и ноги Юдзиро были крепко связаны, длинные волосы слиплись от крови, лицо всё обезображено запёкшимися порезами, один глаз вытек, а второй снизу злобно смотрел на Сесаха. Наплечники и налокотники на Юдзиро отсутствовали, также как шлем и передник, и полумаска. На самурае остался лишь панцирь из металлических пластин, сверху покрытый чёрной лакированной кожей.
Взгляд Сесаха, направленный на поверженного перед ним противника, был задумчив.
– Отруби ему голову, – тихо приказал он своему телохранителю.
– Пусть мне снесут голову моей катаной! – гордо задрав подбородок изрёк Юдзиро. Феликс преисполнился к нему уважением: от полученных ран на японце не осталось живого места, руки и ноги его были перебиты, панцирь сплошь залит кровью – такого врага следовало почтить.
Но Сесах рассудил иначе. Он смачно сплюнул сверху на самурая.
– Много чести. Чтобы потом тебя почитали в этом храме? Я не оставлю здесь камня на камне, вернее доски на доске: нынче же всё будет сожжено. Руби, я сказал!
Двуручник Рула привычно выполнил свою работу. Сесах поджал ноги, чтобы не испачкаться хлынувшей из горла Юдзиро кровью – благо алтарь располагался достаточно высоко от пола.
– Остальных просто заколите – меньше грязи. Помнишь Хакайну? – спросил Сесах Феликса. – Представляешь, эта тварь снова сбежала. Хотя успела положить несколько наших воинов. А ведь у неё была возможность сразиться со мной в честном поединке. Определённо Хакайна в состоянии вывернуться из любой ситуации, – в его голосе слышалось нескрываемое восхищение.
На выходе из разгромленного храма возле похожего на скворечник культового сооружения Феликса поджидали трое воинов из бывшего отряда Локки: маг, зверолов и лучница. Что-то сказав своим приятелям, девушка решительно направилась к Феликсу. Но, подойдя, засмущалась. Феликс привык к тому, что из-за необычного вида и, главное – приближённости к Сесаху, все люди к нему относились с опаской.
Девушка между тем была весьма мила: невысокого, а против Феликса так и вовсе маленького, роста с коротко остриженными и обесцвеченными на концах волосами. Но главное украшение её – улыбка, застенчивая и вместе с тем невероятно располагающая.
– Я случайно услышала, что ты был в Испании во время битвы с Карлосом. Сказали, что все люди-воины из Дальневосточного легиона погибли. Это правда?
Феликс молчал, не желая расстраивать девушку. И откуда она узнала про сражение с энергетическими вампирами? Но лучница не собиралась сдаваться: она ждала ответа. Глаза её смотрели требовательно и строго. Феликс не выдержал:
– Да, это правда.
– И совсем-совсем никто не спасся? – голос девушки дрогнул, ресницы предательски затрепетали.
– Одному легионеру выжить посчастливилось.
– Как его ник? – Она крепко по-мужски стиснула его запястье. – Ну?
– Локки.
– Я так и знала, – из кукольных ярко-голубых глаз её брызнули слёзы. – Я знала, знала, что он не может просто так умереть, – девушка обернулась к своим друзьям: – Локки жив, вы слышите? Он жив!
Она перевела на Феликса сияющие глаза.
– Спасибо! – и обняла за пояс – выше девушка бы всё равно не дотянулась. Затем, не помня себя от радости, полетела к парням. Феликс с непроизвольной улыбкой наблюдал, как они ликовали, обнимаясь, и думал о том, что Локки сильно повезло, что у него такие друзья.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Гусеницы… Бабочки… Люди… Жизнь… - Олег Хуснутдинов Из прозы моей жизни: «Я видел, как червячки становились летчиками, цепляясь к большим птицам; и гусеницы становились бабочками, пережевывая всех вокруг…»
Коллектор - Иван Борисов Рассказ-аллегория написан, исходя из проповедей моего пастора.
Написан он от первого лица, чтобы читатель мог поставить себя на место действующего лица. Также, на протяжении всего сюжета не произносилось ни одного слова. Это прообраз того, что грех начинается с мысли.
